"Красная бурда" 20 августа 1998 г.

Виктор ПЛОТИЦЫН

ДЕБЮТ

Молодой актер Стебанов готовился впервые выступить перед большой, то есть заплатившей за билеты публикой. И на всякий случай мечтал о крупном, заслуженном успехе.

Последняя репетиция, правда, началась не слишком удачно. Стебанов, игравший лакея, как-то бесцветно поклонился и неубедительно произнес:

- Кушать подано!

- Стоп! - прервал действие режиссер. - Это никуда не годится. Что за фальшивый оптимизм? Вы ж обедать приглашаете. А не голосовать... Попробуйте еще раз.

Стебанов, не колеблясь, повторил оба слова. Но режиссер, похоже, прочно вошел в любимый народом образ.

- Не верю! Как зритель - не верю! А ведь надо, чтоб люди в зале поверили. Чтоб нутром почувствовали - вот он, рядом, накрытый стол. Суп мипотаж-натюрель. Поросенок с хреном. Перепела в белом вине. Индюк фаршированный. Демидовские пироги. Щука запеченная. Блины с икрой. Бараний бок. Грибы в сметане. Осетрины - немерено! Капуста со слезой. Слезой, между прочим, русского крестьянина. Соус пикан. Пирожные из "Норда". Водка двадцати четырех сортов. И все это ждет! Все это для вас, ребята! Вот так надо говорить на сцене. Вот такой волшебной силы искусства я жду от артиста.

"Выпендривается, скотина. На подсознанку давит," - с уважением подумал Стебанов. А вслух сказал:

- Кушать подано!

- Уже лучше, - одобрил режиссер. - Значительно лучше. Уже где-то на уровне бывшей колбасы за два двадцать. Может быть, даже с булкой. Но разве это масштаб для вашего таланта? Вы ж у нас Гамлет. Борис Годунов! Три сестры! Любите искусст во в себе и давайте все заново.

Репетиция затянулась. Стебанов жадно впитывал основы высокого актерского мастерства. Он верил в личную художественную идеальность. И не ошибся.

К началу представления театр был переполнен. Билеты спрашивали за два квартала. Народ жаждал рукоплескать своим кумирам.

Стебанов шагнул на сцену, как в битву. Ощутил в себе небывалый творческий подъем. Помедлил, дожидаясь общего внимания. И разорвал тишину призывным кличем:

- Кушать подано!!!

Зал на мгновение замер. Великие, волнующие слова западали в глубины людских душ. Потом скрипнуло первое кресло. За ним другие. По проходам зашумели торопливые шаги. Забыв о спектакле и толкая друг друга, зрители плотной массой устремил ись в буфет. Через две минуты Стебанов остался лицом к лицу с пустотой.

Это была победа настоящего искусства!

Last Modified